Столетье, лучшее для историка

     Слава и бесславие Арманда Хаммера - американского мецената, связного Кремля. По странницам новой книги Эдварда Джея Эпстайна "Досье. Тайная история Арманда Хаммера". Передачу ведет Аркадий Львов.
     В этой части о хаммеровском производстве карандашей в России и история его женитьбы. Впервые в эфире 11 марта 1997.



На всякий случай: газета "Рабочий" издавалась в Минске.

На короткой (всего 600 с небольшим метров) улице Карла Маркса в Гродно семь свадебных салонов.
Семь, Карл!

В сквере, именуемом сегодня "Старостинская слобода", стоит беседка, на крыше которой то ли Эроты, то ли Амуры, то ли Купидоны целятся из луков в прохожих, дабы пробудить в них любовь:


Место для беседки выбрано не случайно: рядом находится зал свадебных торжеств гостиницы "Беларусь". Пока он не был закрыт на ремонт, здесь в сезон бракосочетаний каждый день происходили фотосессии.


А внутри павильон испещрён надписями.

( Collapse )

( Collapse )

    Есть вблизи станции "Институт культуры" заведение под таким железнодорожным названием:

    С раннего утра до позднего (как вот сейчас, в момент съемки) вечера торгуют они разнообразными цветами, выставляя на передний план почему-то преимущественно похоронные корзиночки.
    Пятница. Вечер. Темно. Снег. Морозец. Подъезжает автомобиль, из него выходит молодая пара - по всему видно, что завтра у них свадьба и что они приехали именно за свадебным букетом.
    Продавщицы, стоявшие подобно Безенчуку и "нимфам" перед своими киосками, оживились. Та, у чьего места остановилась машина, громко и радостно воскликнула: "Заходите! У нас тепло!"
    Пара переглянулась и зашла.
    Девица в длинном жакете, обшитом блестящей черной тесьмой, пошепталась с мужчиной и, потея от стыда, стала медленно подвигаться к Ипполиту Матвеевичу.
    — Товарищ, — сказала она, — где тут...
    Мужчина в пиджаке радостно вздохнул и, неожиданно для самого себя, гаркнул:
    — Сочетаться!
    Ипполит Матвеевич внимательно поглядел на перильца, за которыми стояла чета.
    — Рождение? Смерть?
    — Сочетаться, — повторил мужчина в пиджаке и растерянно оглянулся по сторонам.
    Девица прыснула. Дело было на мази.
    Вот так был куплен свадебный букет. Похоронные корзиночки никто не покупал.
    Ну и хорошо.

• и: Ваша ирония - это форма защиты?
  Токарева: Это свойство ума. Что вы смеетесь? Ну не может быть дурак ироничным.
  и: Но бывает же, что умные люди пессимистически смотрят на жизнь?
  Токарева: Да, но из этого своего нытья они черпают плодородную силу жить.
• и: Довлатов как стилист устанавливал свои правила - считал дурновкусием, когда два слова кряду начинаются с одной и той же буквы, не любил словечко "очень"…
  Токарева: Да, он написал о Шагале, что тот родился в Харькове, хотя Шагал родился в Витебске. Не мог написать две буквы "в" рядом: родился в Витебске. Это, конечно, высший пилотаж, он не погрешил против стиля. Но поскольку дело касается лица конкретного, про которого все знают, что тот из Витебска, то народ скажет, что Довлатов просто был не в курсе, откуда родом великий Марк Шагал. Но меня поражает другое: Довлатов же мой ровесник, жил со мной в одно время, в одном городе. И я представляю: на углу Невского и Рубинштейна стоял этот высоченный, как утюг - его собственное сравнение - молодой мужик, постоянно пьяный и всегда без денег. Положительным персонажем его никак не назовешь. В конце концов, он стал никому не нужен кроме своей мамы, которая его любила безумно, как и он ее. Он ее никогда не хвалил, наоборот, все время как-то посмеивался над ней, но видно, как они друг друга любили. И умер он как человек, которому не везло. Написал книгу - рассыпали набор… И вдруг где-то через два-три года после смерти он становится чуть ли не классиком! Очень сильный критик Новиков ставит его вровень с Достоевским, другие говорят, что его герои похожи на героев Солженицына, только горят в более веселом аду. Хотя они, может, и не похожи по судьбе, но за всеми этими описаниями друзей читается жизнь человека, крайне не пригодного для семейной жизни. Он был в помойной яме, был никем, и вдруг в мгновение стал всем, хотя написал по большому счету три книги!
  и: Но, может, для этого надо было умереть?
  Токарева: Может. Вопрос трудный.
• и: Наш возраст имеет значение, увы. А когда все окончательно рассеивается, когда человек становится степенным, не ведется на страсти? Когда краски начинают жухнуть?
  Токарева: Краски жухнуть не начинают. Но знаете что… Смешно сказала в нашем поселке одна женщина другой, овдовевшей: "Выходи замуж скорей, потому что скоро тебе не захочется". Наступает время, когда из организма уходит этот гормон, определяющий вечное движение, это вечное устремление женщины к мужчине. Все время крутиться, бечь за славой, любовью с распростертыми руками невозможно. К сожалению, с возрастом укорачивается хромосома, от нее хвост отсекается. Бывает, долго нет человека в поле зрения, а тут он на ТВ… И я вижу: усилий предпринято много, и лицо "сделано", но хвост хромосомы у него отлетел! Он уже другой. Противостоять времени - все равно, что ставить табуретку на пути поезда. Вот идет поезд, а ты на пути табуретку ставишь! Не-е-т, теперь я - собиратель. У меня дача, семья, внуки, книги. Такая миссия.

Полный текст

Как-то в начале 10 класса, не выдержав дивных знаний по физике двух девиц*, говорю:
- Сейчас я произнесу нечто непедагогичное: таких, как вы, нужно после девятого класса принудительно выдавать замуж и не пускать в десятый!
Ответ был великолепен:
- В.И., мы-то согласны, вы это нашим родителям объясните!

* Масса молекулы получилась у одной из них 14 кг. Спрашиваю: "У тебя собака есть?" "Есть". "Ну и?.." Задумалась наконец...

Семейная пара из Англии отмечает дивный юбилей. Полный текст заметки читайте здесь, а я процитирую лишь один абзац.

Журналисты, естественно, интересовались более подробным рецептом семейного счастья. "Никогда нельзя ложиться спать в ссоре", - заявила миссис Арроусмит, добавив, что не надо пугаться слова "извини". Перси был краток, его секрет брачного согласия заключается всего в двух словах: "да, дорогая".

Впечатления иностранных подростков, поживших в московских семьях.