Карамель:
Дынная, Лимонная, Ожиновая, Морошковая, Рябиновая, Облепиховая, Померанцевая, Клюквенная, Крыжевниковая.
Мармеладъ:
Смѣсь, Маседуанъ, Бананы, Дессертный, Клубничный, Княжескій, Круглый бѣлый и розовый, Овальный, Длинный ягодный.
Пастила:
Союзная, Малиновая, Черносмородиновая, Яблочная, Лимонная, Абрикосовая, Рябиновая, Ржевская.
Компотъ:
Абрикосы, Ренклоды, Груши, Вишня бѣлая, красная, Мирабель, Кизилъ.
Шоколадныя конфекты в изящ. оберткѣ:
Эльфъ, Сантэ, Модернъ, Орхидэ, Ренессансъ, Рококо, Аида, Дезирэ, Колибри, Ампиръ.
Шоколадныя таблетки (въ коробочкахъ) для подарка дѣтямъ:
Зоологія рыбъ, Зоологическій, Индѣйская жизнь, Ботаническій, Сказка Гензель и Гретель, Робинсонъ Крузо, Сказка о царѣ Салтанѣ, Музыка (объясн. музыки), Виды Москвы.
Пряники:
Розовые, Дѣтскіе, Миндальные, Шоколадные, Древняя Русь, Апельсинные, Лимонные, Славянскіе, Московскіе, Елочные.

И многое, многое другое... Читайте прейскурант знаменитой фирмы!
https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=5657927

     Мне достаточно трудно представить себе кого-нибудь из высокопросвещенных своих знакомых (дедушки нет в живых…), прогуливаясь с которым я бы слышал следующее:
     – Вот здесь нашли тело Распутина.
     – А вот здесь останавливался Наполеон.
     Или:
     – Вот видишь горку, за ней роща, вот оттуда, когда мы уже отступали, выскочил Денис Давыдов и своими ошеломительными действиями вдохновил наше уставшее войско…
     В Армении подобные вещи знает, кажется, каждый. Такое впечатление, что в Армении нет начала истории – она была всегда. И за свое вечное существование она освятила каждый камень и каждый шаг. Наверно, нет такой деревни, которая не была бы во время оно столицей древнего государства, нет холма, около которого не разыгралась бы решительная битва, нет камня, не политого кровью, и нет человека, которому бы это было безразлично.
     – Андрей, посмотри, во-он та гора, видишь? А рядом другая… Вот между ними Андраник встретил турок и остановил их, и они повернули обратно.
     – Вот видишь трубу? А рядом с ней длинное здание. Это ТЭЦ. Построена несколько лет назад. Раньше тут жили молокане.
     – А вот тут Пушкин встретил арбу с Грибоедом…
     И так без конца. Это мне говорили шоферы и писатели, повара и партийные работники, взрослые и дети.
     И не было дома, где бы я не видел одну толстую синюю книгу с тремя красивыми уверенными буквами на обложке – ЛЕО. Я видел ее в тех домах, где, в общем, книг не держат, – тот или другой из трех синих томов ЛЕО.
     Лео – историк, написавший трехтомную историю Армении.
     Как мне объясняли специалисты, Лео – замечательный историк. И очень популярный. Как ваш Карамзин или Соловьев.
     Я спрашиваю русских:
     – Вы читали Карамзина?
     – Ну, а вот недавно переиздали Соловьева, читали?
     Вряд ли я найду том Соловьева у шофера или прораба строительных работ. У писателей-то в лучшем случае у одного из десяти.
     Я, например, не читал.
     А Лео читают и читают. Всюду Лео. Читают так же добросовестно, как он писал. А он писал и писал и ничего другого в жизни не знал, с утра до вечера он писал, каждый день и всю свою жизнь. К старости он ослеп. Но он хотел написать свой шедевр, последний. Он просил у дочери перо, бумагу и чернила.
     И, слепой, писал с утра до вечера.
     И написал.
     И умер.
     Только дочка, оказывается, ставила слепому чернильницу без чернил, чтобы он не пачкал.
     А он и не заметил.
     Такая легенда.
     Господи, что он написал?!
    

     Стало понятнее, почему доктор Лунц, старший ординатор военного госпиталя, подал прошение об увольнении из армии именно весной 1883 года.
     На просторах интернета попалась изданная в 1911 году книга М. Л. Усова «Евреи в армии». На странице 66 приводится циркуляр, выпущенный 10 апреля 1882 г. военным министром генералом Ванновским. Фрагменты:
     1) Принять 5% за норму наибольшей численности врачей во всемъ военномъ вѣдомствѣ.
     2) Во избѣжаніе обязательнаго пріема на службу евреевъ-врачей военнымъ вѣдомствомъ, вслѣдствіе чего оно могло бы быть поставлено въ неизбѣжную необходимость нарушить вышеозначенный процентъ, ограничить въ такой же мѣрѣ пріемъ студентовъ-евреевъ въ военно-медицинскую академію...
     4) Повышеніе по службѣ допускать только на должности V медицинскаго разряда и то не иначе, какъ съ согласія главныхъ начальниковъ военныхъ округовъ, съ соблюденіемъ 5% нормы по отношенію къ общему числу должностныхъ лицъ V разряда, на высшія же должности вовсе не назначать.
     5) Въ округа одесскій, виленскій, варшавскій, кіевскій и харьковскій не опредѣлять на службу врачей-евреевъ до уменьшенія тамъ числа до 5%.
     6) Изъ этихъ округовъ весь излишекъ врачей-евреевъ, сверхъ 5%, перевести постепенно въ теченіе 2 лѣтъ въ другіе округа, гдѣ ихъ менѣе 5%, замѣнивъ ихъ врачами другихъ исповѣданій.
     7) Примѣненіе показанной въ п. 6-мъ мѣры начать съ варшавскаго округа, потомъ распространить на виленскій, одесскій, кіевскій и харьковскій округа.
     Циркуляръ этотъ, сопровождаемый оскорбительной мотивировкой, совершенно голословной притомъ, произвелъ на евреевъ-военныхъ врачей удручающее впечатлѣніе.
     И далее:
     Начались перемѣщенія евреевъ-врачей изъ Варшавы въ Геокъ-Тепе, изъ Одессы въ Красноярскъ, на Сахалинъ. Вотъ, наприм., случаи, приводившіеся тогда въ нѣмецкомъ «НегоІd» (издается въ Петербургѣ).
     «Въ высшей степени заслуженный военный врачъ, который уже прослужилъ вполнѣ безупречно 13 лѣтъ (изъ нихъ шесть лѣтъ въ Ташкентѣ), вдругъ ссылается изъ Варшавы, гдѣ онъ ведетъ спокойную и довольную жизнь, въ Геокъ-Тепе! Въ серединѣ зимы онъ долженъ теперь отправиться съ женою и дѣтьми въ Азію! И это- за безупречную службу и... для того, чтобы число евреевъ врачей не превосходило въ Варшавѣ роковой % нормы.
     Другой случай не менѣе характеристиченъ для нашихъ обстоятельствъ. Еврейскій врачъ, единственный въ своемъ батальонѣ, долженъ въ силу новаго, высоко гуманнаго циркуляра быть перемѣщенъ. За богатаго познаніями врача заступаются общинный представитель, пасторъ и католическій ксендзъ города, которые in corpore подаютъ начальнику врача прошеніе, умоляя его оставить въ высшей степени искуснаго и добросовѣстнаго врача на мѣстѣ, такъ какъ сотни гражданъ обязаны ему своимъ исцѣленіемъ отъ тяжкихъ болѣзней- «Что мнѣ въ этомъ прошеніи?» отвѣчаетъ на это начальникъ, какъ будто я не знаю, что врачъ этотъ—выдающаяся сила! Я самъ писалъ бы о немъ тоже самое, еслибъ я этимъ могъ помочь, но сверху дуетъ другой вѣтеръ».
     Минск, где служил Лунц, относился к Виленскому округу, попавшему в проскрипционный список. Естественно, сорокалетний врач высокой квалификации, имеющий семью, ведущий частную практику, вовсе не желал в принудительном порядке отправляться в глухие места Российской империи. К тому же он получил хорошее место «на гражданке»: должность штатного врача Минского реального училища. Поэтому решение об уходе с военной службы было более чем своевременным.
     Теперь можно было со спокойной душой строить свой дом. Что Лунц и сделал сразу после увольнения из армии.
 
P.S. Упомянутая книжка очень интересна per se, но о ней будет отдельный пост.